Традиции еврейского образования |
06.01.13 19:07 | |||
Традиции еврейского образования в романе Э. Ожешко «Меир езофович»М.Я. Колоцей С 1869 года польская писательница Э. Ожешко жила в городе Гродно. Здесь она смогла узнать жизнь еврейского населения, составлявшего более половины жителей города. В больших городах былой Речи Посполитой, даже в Вильно, евреи были более эмансипированы, среди них было немало врачей, адвокатов, учителей. Своим внешним видом, языком, образом жизни они мало отличались от коренных жителей. В значительной мере это было ассимилированное еврейское население, но не утратившее, в сущности, национальные черты. На Гродненщине, особенно в маленьких местечках, жизнь еврейского населения была иной. Среди евреев были мелкие торговцы, ремесленники, перекупщики, владельцы и арендаторы маленьких лавок и мастерских. В значительной части это была городская беднота, которая могла прожить с семьями только с помощью кагала и ничего более высокого, чем своя семья, домашний очаг и житейское благополучие она не знала. Это подвигло Э. Ожешко к глубоким раздумьям, нашедшим отражение в ее главном художественном произведении о принеманских евреях – романе «Меир Езофович». Написав многогранную картину жизни еврейского населения, сродни историческим полотнам Яна Матейко, Элиза Ожешко значительное внимание уделяла вопросам образования, образованности, отношения к учебе и учености евреев, понимая, что это составляет основное место в системе еврейской культуры и является неотъемлемой частью национальной традиции. Действие романа «Меир Езофович» происходит в маленьком еврейском местечке Шибове. «Для еврея Шибов был тем же, чем для польского шляхтича – Краков и Рим, то есть места, где сосредоточена высшая светская и духовная власть». Издревле здесь жили два известных еврейских рода, враждебных друг другу. «Тодросы и Езофовичи как две реки: одна течет назад, другая – вперед, они постоянно сталкиваются, и каждая старается загнать другую под землю». Судьба рода Езофовичей отражает передовые традиции литовско-белорусских евреев. Родоначальником рода считался Михель Езофович. За свои многочисленные заслуги при Сигизмунде I он получил титул старшего – Сениора над всеми евреями Литвы и Беларуси. «Обладая умом быстрым и ясным», он мудро и энергично управлял евреями, его ценили и уважали, при нем евреи достигли не только материального благополучия, но появилась надежда выйти из «духовного мрака». Михель Езофович был сторонником изучения одного из величайших философов средневековья, еврейского мыслителя Моисея Маймонида (1135-1204) и поднимал свой народ к свету разума и науки, к объединению с другими народами земли, на которой они жили. На пути Езофовича, который вел к эмансипации евреев, встал раввин Нохим Тодрос. Будучи наследником испанских евреев, он принес местным евреям мистические книги «Загар» и «Каббалу». Истинная образованность состояла для него в изучении священных книг, строгом следовании традициям, а Маймонид слыл для него еретиком. Вытесненные Тодросами из сферы общественной деятельности, Езофовичи употребили свои способности и энергию на то, чтобы достигнуть материального благополучия. И достигли. А спустя два столетия, в конце ХVIII века, дело Сениора пробует продолжить его правнук Герш Езофович. Он участвует в работе Четырехлетнего сейма, где вырабатывались решения об изменении положения евреев, согласно которым уничтожались различия в одежде, языке и обычаях между евреями и польским населением, но все, что касалось религии, оставалось в неприкосновенности. Герш Езофович отыскал духовное наставление, завещание Сениора. Но последовал третий раздел Речи Посполитой, гибнут конституция, реформы, государство. В Шибове торжествуют Тодросы, которые не допускают никаких изменений в жизни евреев. И теперь уже Герш прячет завещание для своих правнуков. Евреи обособлены, и за эту обособленность они держатся. У них своя одежда, язык, фанатичная религиозность, своя внутренняя организация. Утратив свое «национальное гнездо», живя на территории других народов и государств, им необходимо было бы объединяться с другими народами, но они нередко «даже не понимают языка той страны, воздухом которой они дышат и хлеб которой едят вот уже столько веков». Обособленность исчезнет, исчезнет по мере приобщения к цивилизации, светскому образованию, по мере приближения к «чужим огням». Но это может произойти, если побеждает свет (не случайно имя главного героя романа – Меир означает свет), а не темнота и фанатизм. Но так, к сожалению, не случилось в Шибoве, где большинство местных евреев ненавистнически отстранились от всего, что «шло из широкого, солнечного, но «чужого мира». В романе «Меир Езофович», Э. Ожешко проследила и ярко раскрыла неформальные составляющие системы образования – семья, община, синагога и общественная жизнь, показав роль каждой из них в еврейской культуре и традиции. В традиционном еврейском обществе, идеалом которого было сохранение религиозной традиции, образовательные институты функционируют в качестве хранителей традиционных ценностей и инструментов передачи их новому поколению. Деятельность семьи в воспитании детей и в передаче духовных традиций, даже осуществляемая как бы невзначай, имеет решающее значение, как вследствие своего концентрированного воздействия, так и вследствие своего всеобъемлющего характера. В рамках жизни семьи ребенок впитывает атмосферу, характерную для традиционного общества, и получает подкрепление из более отдаленных кругов общества: родственников, соседей, «еврейской улицы» и общественной жизни, происходящей на ней. Здесь главную роль уже играет синагога, где дети день за днем выучивают обычаи богослужения, тексты молитв, мелодии песнопений. Но начало этому – в семье, семья это и закрепляет. Именно в семье ребенок усваивал необходимость и важность соблюдения субботы и, как полагается благочестивому еврею, посвящение этого дня чтению священных книг и изучению многочисленных предписаний Талмуда. С ранних лет в семьи ребенок усваивал нормы поведения, отношение к родителям и взрослым, формы активной жизни, моральные ценности. В рамках семейной и общинной жизни молодые люди воспринимали идеалы общины и стремились выполнять возлагаемые на них обязанности. Для юноши, достигнув возраста, когда на лице и подбородке появляется растительность, жениться, не противясь воле и избранию старших. Для девушки – производить на свет детей и растить их в духе Законоучения для бодрых дел. В семье вырабатывались следующие черты характера желательные в девочке: скромность, достоинство, довольство малым, покорность, чистота, приятность манер, умение делать домашнюю работу. Получая в основном домашнее образование, женщина умела читать, знала текст молитв. Как высоко ценилась умная женщина в доме Езофовичей: «Умная жена дороже золота и жемчуга». Фрейда, жена Герша Езофовича, была умной и рассудительной женщиной, но весь мир для нее заключался в четырех стенах ее дома. С каким почтением к ней относились в глубокой старости. «Она была короной своего мужа», вся семья «отрастала от нее, как ветви от дерева». Именно ей доверил Герш Езофович тайну завещания Сениора. И она передает его правнуку – Меиру Езофовичу. Меир Езофович знает религиозные и другие законы общества, уважает родителей, родственников, чтит деда, воспитавшего его, знает Тору и Талмуд. Он твердо усвоил, что «наилучшее дело человека – изучать священные книги». Но из семьи он вынес и другое: его дед Саул Езофович учил чтить «ученых мужей, ибо они великой мудростью своей поддерживают славу и мощь Израиля». И не случайно Саул Езофович, человек уважаемый за ум и мудрость, вопреки общепринятым нормам, отправлял Меира к «иноверцу» учиться «читать и писать на их языке» и другим светским наукам. Он понимает важность знания языка, на котором говорят все в этой стране. И все это не только в интересах продолжения внуком купеческого дела. Меир противостоит силам темноты и религиозного фанатизма, он в силу своих возможностей борется за прогрессивные знания, справедливость для всех жителей местечка. Он не один. Вокруг него группа молодежи. Читая «Путеводитель для заблудших» Моисея Маймонида, этим «наивным умам, бессознательно стремившимся к свету знания, которое объединяет их со всем человечеством, открывался частично и беспорядочно мир новых явлений и широких просторов мысли, в их души закрадывались сомнения, рождались новые потребности, и молодые глаза омрачались грустью, смятением мысли, которой становилось тесно в привычных оковах». У евреев был настоящий культ учения и учености. Но образование характеризовалось религиозностью и традиционностью. Детей учили с пяти-шестилетнего возраста в платных хедерах. Хедер в системе образования играл важнейшую роль. Здесь учили основам религии, чтению, письму и основам счета. Ни «светским» предметам, ни профессиональному обучению для заработка места здесь не было. Высшей степенью премудрости для десяти-двенадцатилетних подростков было изучение Талмуда. Ученость заключалась в основательном знании священных книг, из них евреи черпали свою мудрость. Подавляющее большинство детей в раннем возрасте посещали хедер и учились там несколько лет. Это имело важное значение, ибо каким бы малым ни был «багаж знаний», он включал по меньшей мере умение читать на идише, а также уважительное отношение к книге и к Законоучению, a, следовательно, и к традиции. Такое отношение включало – нередко, правда, в потенциале, а не в реальности – желание и возможность расширения знаний другими путями. Меир Езофович, еврейская молодежь, окружавшая его, преклонялись перед Знанием и жаждали его. Путеводными стали для них слова завещания, духовного наставления Михеля Езофовича: «И когда перед вами откроются врата мудрости, входите в них быстрым шагом и с легким сердцем, ибо наука – самое могучее оружие того, кто правит миром в силу вечных прав разума… Будьте полезны стране, в которой вы живете, и тогда вас будут уважать. Это первый шаг к счастью, ибо презрение горько, а уважение сладко человеческому сердцу». Живой и всегда актуальной остается идея великой польской писательницы Э. Ожешко о том, что на одной земле люди, независимо от их национальности, языка, веры могут и должны жить в мире, без всякой нетерпимости, знать, уважать и понимать друг друга. Элиза Ожешко не могла предвидеть историю. Но сбылось ее предвидение о том, что придет время, когда, благодаря свету разума, свету учения «кедр ливанский вырастет там, где ныне стелется по земле низкий терновник».
|