О специфике экономики Ближнего Востока в эпоху раннего металла

Автор: Л.И. Авилова

Изучение производства и применения металла важно для понимания эволюции экономики и социального строя Ближнего Востока, поскольку раннее знакомство с металлом было одним из условий и отличительных черт развития древних ближневосточных цивилизаций.

В работе рассматривается связь между производственным и идеологическим аспектами использования металла, исходя из археологического и культурного контекста металлических находок.

Важнейшей особенностью использования металла на Ближнем Востоке является его глубокая древность. Для открытия самородной меди, ее плавки, а затем выплавки из руд здесь имелись такие предпосылки, как наличие богатых природных ресурсов и высокий уровень развития теплотехники. С появлением первых изделий из металла прослеживается их стабильная связь с определенными типами памятников. Краткий обзор металлических находок, начиная с докерамического неолита, показывает, что они происходят из погребений (Ашиклихююк, Телль Халула) или памятников с выраженными следами ритуальных действий (Чайоню-тепеси, Ярымтепе I и II) и представляют собой в основном украшения.

Параллельно с развитием металлопроизводства идет трансформация эгалитарного общества в ранговые структуры. В энеолите металл также используется в погребальном обряде (Сузы). Это тем более значимо, что металлических находок в это время на Ближнем Востоке еще очень немного. В Восточной и Юго-восточной Анатолии, Северной Сирии и Месопотамии развиваются социально-экономические модели раннегородской и раннегосударственной цивилизации ближневосточного типа. Ее важная составляющая – святилища и храмы – не только культовые центры, но и субъекты административной и хозяйственной деятельности. В приложении к месопотамским материалам применяется термин «храмовая экономика». Очевидна ее связь с природными условиями аридной зоны и недостатком минеральных ресурсов, что требовало высокой организации труда и контроля над распределением, накоплением, хранением продуктов и различных материальных ценностей. Начиная с позднего Убейда, прослеживается бытование монументальных общественных построек и святилищ. Они включают общинные зернохранилища (Тепе Гавра XVI-XV), в позднеурукских слоях – храмы развитых форм с кладовыми (Тепе Гавра IX и VIII). Храмы вели учет и контроль сельскохозяйственного и ремесленного производства, здесь происходило накопление и перераспределение продуктов и ценных материалов с целью обмена. Обзор находок, в основном металлических, позволяет идентифицировать такие группы инвентаря, как приношения и храмовую утварь.

Археологически зафиксированы находки ценных металлических вещей с выраженной символической нагрузкой в культовых комплексах урукского времени: клад оружия из храмово-административного комплекса в Арслантепе VIA; комплекс из святилища в Бейджесултане XVII; храм Священного глаза в Телль Браке с алтарем, окантованным листовым золотом. Клад урукского времени Нахаль Мишмар найден вне границ земледельческой цивилизации Сиро-Месопотамии; он состоит из парадного оружия и вещей с выраженными культовыми функциями, по-видимому, храмовых сокровищ культового комплекса Эйн Геди. Из храмовых комплексов урукского времени известны произведения мелкой пластики, изготовленные в составной технике с применением золота (зооморфные статуэтки из Урука). Появляются монументальные антропоморфные изображения в композитной технике (каменная голова из Телль Брака). В позднеурукское время продолжается традиция помещения символически значимых металлических изделий в погребения (золотые навершия и украшения в некрополе Тепе Гавры, золотые и серебряные изделия в курганах Си Гирдан).

В III тыс. до н.э. круг памятников, содержащих особо ценные и символически значимые металлические находки, расширяется за счет царских некрополей Месопотамии и Анатолии (Ур, Аладжахююк, Хорозтепе, Караташ) и кладов (Троя II, Эскияпар). Широко известны статуэтки из Аладжи и Хорозтепе. Металл применяется в культовой антропоморфной пластике Северной Сирии (клад из Телль Джудейде). С месопотамскими храмовыми комплексами связаны антропо- и зооморфные закладные конусы. В РД III продолжается урукская традиция изготовления составных зооморфных статуэток; храмы украшали и монументальными металлическими статуями и панно с зооморфными изображениями (храм Нинхурсаг в Эль-Убейде). К концу III тыс. до н.э. относятся массовые находки металлических антропоморфных статуэток и других металлических предметов в кладах на территории храмов в Библе.

В царских погребениях встречаются непригодные для практического использования реплики орудий труда из драгоценных металлов (плотницкие инструменты и веретёна – Ур, Троя, Аладжа, Хорозтепе). Фиксируется связь обычных бронзовых плотницких орудий с культовыми комплексами (Телль Хазна 1).

Специфический набор металлических изделий из элитарных погребений эпохи бронзы указывает на комплекс представлений, объединяющих идеи власти, духовного лидерства с определенными видами производственной деятельности – строительством (плотницким ремеслом) и прядением. Анализ контекста комплексов, содержавших реплики плотницких инструментов, изготовленных из драгоценных металлов, позволяет утверждать, что, начиная с периода РД в Месопотамии и культурно связанной с ней Анатолии, строительная деятельность осмыслялась как важнейшая функция обожествляемого правителя по поддержанию жизни городской общины и миропорядка в целом.

Реконструируется «женский» аналог «мужского» набора символически насыщенных предметов, знаков высокого социального статуса, принадлежностей культа, куда помимо веретен могли входить металлические музыкальные инструменты.

На основании анализа археологических материалов раннего и среднего бронзового века, привлечения изобразительных и письменных источников можно сделать вывод о связи металлопроизводства с процессами урбанизации и формирования первых государств в регионе Сиро-Месопотамии. Развитие ближневосточной металлургии в эпоху ранней бронзы тесно связано с новыми социальными потребностями и организационными возможностями сложных общественных структур с централизованной экономикой и политической властью.

Образование ранних городов-государств в Месопотамии IV тыс. до н.э. совпадает с формированием образа антропоморфного божества – покровителя общины и олицетворения производящих сил природы. Соединение этих идей проявлялось в слиянии представлений о власти военного вождя (в раннединастический период – царя) с функциями верховного жреца, что можно проследить по находкам ценных и символически значимых металлических предметов в погребениях и храмах.

Эпоха средней бронзы ознаменована резким ростом производства металлов. Основная масса ценных и символически насыщенных металлических изделий по-прежнему связана с погребениями (царские некрополи) и храмами.

Переплетение культа плодородия и культа мертвых связано с древнейшим общечеловеческим явлением – обожествлением предков. Помещение ценностей в погребения элиты раскрывает социально-знаковый аспект этих находок, указывая на важнейшую функцию общественного лидера: в городах-государствах древней Месопотамии, Анатолии и Сирии он воспринимался как гарант благополучия и общественного порядка, организатор обрядов и строительных работ. Рассмотренные особенности контекста металлических находок позволяют сделать вывод, что на Ближнем Востоке в эпоху поздней первобытности, городской цивилизации и ранних государств металл активно функционировал в сакральной сфере, которая теснейшим образом взаимодействовала с производственной сферой в рамках единой идеологической системы. Более того, потребности культа во многом определяли развитие производства металла.